МИХАИЛ ПАЗИН
В конце 1912 года в доме крестьянина Николая Мартынова по 2-й Вокзальной улице города Томска проживала семья Камардиных. Максим Камардин работал на содовом заводе своего тестя Петра Кузнецова и часто оставался там на ночь. Его семейство состояло из жены Евфросиньи, четверых детей и тещи Пелагеи Кузнецовой, которую бросил муж, и она нашла приют у зятя.
Семь трупов
Весь день 13 декабря старший сын Камардиных Михаил, 8 лет, провел у отца на заводе. Там же он и заночевал. Утром 14 декабря мальчик отправился домой, чтобы напиться чаю, взять книги и отправиться в школу. Подойдя к дому, он с удивлением заметил, что ставни на окнах еще не открыты, и обитатели, по-видимому, спят. Вошел в ворота – новая неожиданность: дверь сеней распахнута настежь. Мальчик вбежал в дом и в первой же комнате нашел лежавшие на полу два тела – домохозяйки Екатерины Мартыновой и ее приживалки, нищенки Анны Исаковой. Обе они были сильно изранены и замазаны кровью. Мальчик бросился в следующую комнату и увидел здесь мать, бабку, сестру и младших братьев, которые лежали изуродованными в разных углах комнаты. Михаил выскочил из дома и побежал к отцу с криком: «Наших всех зарезали!»
Максим Камардин прибежал на место происшествия и по телефону вызвал полицию. Прибывшие следственные власти установили, что массовое убийство было совершено вечером 13 декабря около 19 часов вечера, так как постели на ночь еще не были приготовлены, на столе были видны сборы к вечернему чаю, а в кухне на шестке стоял чугун с вареной картошкой для теленка. Его обычно кормили вечером.
В комнате Мартыновых был полный беспорядок – сундуки открыты, в одном из них было выломано дно, все вещи выброшены на пол. Все указывало на то, что убийство было совершено с целью ограбления.
Муж домовладелицы, Николай Мартынов, дома не ночевал из-за дежурства на свечном заводе. Он показал, что исчезли две шубы, ватное одеяло, темно-синий халат и другая одежда, шесть серебряных чайных ложек и около 100 рублей денег.
Убийцы проявили невиданную жестокость к своим жертвам. Осматривавший их полицейский врач Тимофеев насчитал на теле домохозяйки Екатерины Мартыновой три раны в области головы и пять колотых ран, нанесенных в грудь. Нищенка Исакова была убита тремя ударами в голову и четырьмя ударами ножа в спину. Теще, Пелагее Кузнецовой, нанесли шесть ран в голову и три колотых раны в грудь. Мать семейства, Евфросинья Камардина, была убита пятью ударами в голову и пятью колотыми ранами в живот. Девочка, Аня Камардина, 7 лет, погибла от трех ран в голову с раздроблением черепа и девяти ран в грудь и живот. Ее младший братик, Петя Камардин, 3 лет, умер от двух ударов по голове и трех ран в спину. Грудному Сереже Камардину изверги раздробили головку, а потом ударили ножом в ротик. Во всех случаях орудиями преступления служили обух топора и нож. Судя по всему, убийца истребил всех потому, что они знали его в лицо. Из комнаты Камардиных ничего не пропало – их считали в округе бедняками, а вот о Мартыновых ходили слухи, что у них водятся деньги. Преступник или преступники пытались сжечь трупы. Они облили их керосином, но тела, мокрые от крови, не хотели загораться. Немного обгорела лишь юбка приживалки Исаковой. Лошади, стоявшие в конюшне, остались нетронутыми, хотя и стоили во много раз дороже похищенного.
Важный свидетель
Весть о зверском преступлении, совершенном на 2-й Вокзальной улице, быстро облетела весь Томск. Народ был взбудоражен и требовал от властей немедленной поимки и строгой кары для извергов. Полиция принялась за расследование. Уже вечером 14 декабря 1912 года начальник Томского сыскного отделения Гладышев получил по почте письмо, в котором какой-то аноним сообщал, что убийство было совершено известным в преступном мире Иваном Щербаковым по кличке Сахалинец при участии Ивана Хохла и Ваньки Хромого. Похищенные преступниками вещи якобы были спрятаны в снегу неподалеку от дома Мартыновых.
Поскольку письмо было анонимным, ему пока хода не дали. Шло накопление информации. Спустя несколько дней поздно вечером к Гладышеву явился крестьянин Михаил Жуков и донес, что только что в пивной слышал, как Ванька Сахалинец хвастался по секрету, что «окрошка» на Вокзальной улице – дело его рук и Ваньки Хромого. Жуков умолял начальника сыскного отделения послать в пивную наряд полиции, пока еще Сахалинец пьянствует там вместе с Иваном Венгером и тестем последнего Иваном Рыжковым. По агентурным сведениям, Гладышев знал, что Иван Венгер имел кличу Хромой, а Рыжков – Хохол. Анонимное письмо написал сам Жуков из-за страха перед преступниками. На то, что в убийстве участвовали Рыжков с Венгером, указывали также кровавые следы на снегу, которые вели от дома Мартыновых к их жилищу. Оказывается, Мартыновых и Камардиных убили их же соседи! Кроме этого на месте преступления был найден окровавленный сапожный нож, а Гладышев знал, что Рыжков по профессии был сапожником. Он отлично знал образ жизни Мартыновых, так как ранее квартировал у них до приезда Камардиных.
Поиски преступников
"Гладышев решил арестовать убийц, но в пивной их уже не оказалось. Так как Сахалинец незадолго до этого выписался из своей квартиры, то Гладышев предположил, что он прячется у Венгера с Рыжковым. Надзиратель сыскной полиции Пухальский произвел в их доме обыск. На пимах Венгера он обнаружил пятна крови
Тогда полиция решила найти их через вещи, похищенные из дома Мартыновых, и это дало результаты. 8 января 1913 года надзиратель Томского сыскного отделения Силинский получил сообщение, что находящееся в розыске пальто, украденное у мирового судьи Титова, приобретено известным скупщиком краденого Федором Дымшаковым и спрятано им в квартире своей сестры Татьяны Шадриной. Силинский произвел у нее обыск и нашел спрятанное в постели пальто, а заодно и темно-синий халат, который Мартынов признал как принадлежавший своей убитой жене. Следствие установило, что этот халат, а также две шали Федор Дымшаков купил у старьевщиков Василия Шишкова и Леонтия Ковалева, а те – у Ивана Рыжкова и Ивана Венгера. Теперь доказательство их причастности к убийству было налицо.
Сделка проходила так. Договорились в пивной и поехали за вещами, которые были зарыты в снегу в овраге саженях в 200 от дома Мартыновых. Хохол и Хромой утверждали, что вещи «найдены». Остальная одежда, похищенная из дома Мартыновых – шубы и прочее, была обнаружена полицией спрятанной под лодкой на берегу реки Ушкайки. Их укрыл там еще один скупщик краденого Михаил Мозырский.
Убийц семерых человек – Рыжкова и Венгера — поймали только через месяц. Ваньку Сахалинца к тому времени уже убили в пьяной драке какие-то бродяги. 5 февраля 1913 года обвиняемые предстали перед судом присяжных заседателей. Ваньку Хохла и Ваньку Хромого обвиняли в убийстве с целью грабежа, Шишкова, Ковалева и Дымшакова — в покупке заведомо краденых вещей, а Мозырского — в укрывательстве краденого. Никто из подсудимых своей вины не признал. Иван Венгер и Иван Рыжков всячески отрицали свою причастность к убийству. Перекупщики отпирались незнанием, что торгуют краденым.
Приговорприсяжных
Присяжные совещались целый час. Главным препятствием к вынесению вердикта было то, что в качестве вещественных доказательств фигурировала лишь одежда, похищенная с места преступления. Тем не менее приговор суда гласил: признать виновными в совершении убийства с целью грабежа Рыжкова с Венгером и сослать их «в каторжные работы без срока». Шишкова, Ковалева и Дымшакова признать виновными в скупке заведомо краденых вещей и привлечь к аресту при полиции (с применением амнистии 1912 года) на 2 месяца каждого. Михаила Мозырского суд оправдал.
Комментариев нет:
Отправить комментарий