- Да?
- Стайн, вы любите человеческие расы,
рассеянные по Вселенной?
А заодно и все остальные существа, созданные природой?
- Конечно, - ответил он, узнавая хрипящий
звук голоса Моргенгарда.
- Тогда будьте добры,
приготовьтесь к небольшому
путешествию во времени и прибудьте в Зал Теней.
- Но я ушел в отставку,
- запротестовал Стайн.
- Более молодые специалисты дадут мне сто очков форы.
- Ваше последнее медицинское обследование
говорит о том,
что ваша реакция осталась
по-прежнему прекрасной, - скрипуче возразил Моргенгард. - Вы пока еще в десятке
лучших. В отставку вы были отправлены
исключительно по преклонному возрасту. Ныне вы имеете право наслаждаться
остатком ваших дней, как вам
заблагорассудится. Вам не приказывают сделать то, о
чем я говорю. Вас только просят.
Но должен отметить, что вы получите достаточную материальную компенсацию за
ваши усилия. Кроме того, вы вновь займетесь своим любимым делом.
- Чего вы хотите?
- Приходите в Зал Теней, но на этот раз не
в форме, а в своей обычной цивильной
одежде. Захватите с собой ваши
перчатки, а также
все необходимое, включая пищу, на время двухнедельной командировки.
- Хорошо.
Связь отключилась, и Стайн закончил
обрабатывать герань, а
затем вернулся в свою квартиру. Насколько он знал, никого из отставников
не вызывали в
Зал Теней. Впрочем, он мог и
ошибаться. Ее имя было Галатея, она имела рыжие волосы и стройную, пяти футовой высоты фигуру. Ее волосы были
зелеными, телосложение - хрупким.
Мужчины считали ее привлекательной, но почему-то избегали ее общества.
Она жила в большом старом доме на окраине Киборга, древнего города на планете
Анкус в системе Кита. Она сама
содержала себя и
даже имела акции
киборгской энергетической компании. Она жила одна, если не считать
механических слуг. В своем гардеробе и обстановке комнат она предпочитала темные
цвета. Иногда она
играла в теннис или занималась фехтованием в местном спортивном центре.
Она всегда побеждала. Она заказывала
большое количество химикалий у местного оптового торговца. Мужчины, которые
встречались с ней, говорили о
том, что она глупа, блестяща, суперсексуальна,
жеманна, помешана на идее самоубийства, а также, что она имела массу
поклонников (немногих друзей) и
ни одного кавалера, а ее
любовники были соседям неизвестны. Говорили, что она имеет дома целую лабораторию и занимается
неизвестными исследованиями.
- Мы не знаем ответа на это, - сказал
Симул. - От него нет защиты.
Потому я должен отбыть срочно и секретно.
- Подожди, - попросила она. - Ты же не
готов пока к
тому, чтобы выжить
самостоятельно. Может быть, через месяц...
- Слишком долго, слишком долго, мы боимся,
- возразил Симул.
- Сомневаешься, что моя сила способна
защитить тебя?
Симул сделал паузу, размышляя, а затеи
ответил:
-
Нет. Вы можете спасти меня, но вопрос стоит так: "А стоит ли делать это?"
Стоит ли? Берегите себя, леди. Мы любим
вас. Это может
оказаться сложнее, чем вы думаете.
- Посмотрим, - сказала она. - А пока ты
останешься.
Галатея поставила его на книжную полку в
своей библиотеке, рядом с "Лиром". Здесь он и
остался. Стайн подошел к ее двери и нажал на кнопку звонка.
Через некоторое время она вышла
на порог и спросила:
- Чем обязана?
- Меня зовут Стайн, - объяснил
он. - Я
случайно узнал, что вы
прекрасно играете в теннис. Видите ли, я хочу принять участие в
открытом первенстве Киборга среди смешанных пар. Я недурной игрок.
Не хотите ли стать моей партнершей?
- Хороший? - недоверчиво спросила она,
впуская его в гостиную.
- И насколько?
- Лучшего вы здесь не найдете.
- Ловите, - внезапно сказала
она и, схватив
со стола мраморную статуэтку,
швырнула ему в лицо. Стайн поймал ее молниеносным движением руки,
а затем поставил
на место.
- У вас хорошая реакция, - улыбнулась она.
- Так
и быть, я
стану вашей партнершей.
- Хотите сегодня пообедать со мной?
- Зачем?
- Почему бы и нет? Я никого не знаю в этом
городе.
- Хорошо. В восемь часов.
- Я заеду за вами.
- Пока.
- Пока.
Он повернулся и пошел назад к городу, к
своему отелю. Конечно же, они выиграли
теннисный турнир. Тем
же вечером они танцевали и пили шампанское в
ресторане, и оба
выделялись среди пышно разодетой публики своими черными одеждами.
- Чем вы занимаетесь, Стайн?
- Ничем особенным, кроме развлечений, -
ответил он. Видите ли, я ушел в отставку.
- В ваши-то тридцать?
- Тридцать два.
Она пристально взглянула ему в лицо и
мягко сжала его руку.
- А чем заняты вы?
- Я тоже, как ни странно, в отставке.
Развлекаюсь своими хобби
и вообще делаю все, что хочу.
- Чего бы вы хотели сейчас?
- Что-нибудь приятное.
- Я принес вам редкую орхидею с
Гилагиана. Вы можете
ее носить в ваших прекрасных волосах или приколоть к
платью - словом, на ваш выбор. Я вручу ее вам, как только мы вернемся к нашему
столику.
- О, эти орхидеи очень дорогие! -
воскликнула она.
- Не очень, если выращивать их самому.
- И вы этим занимаетесь?
-
Цветы - мое хобби, - улыбнулся он. Сев за стол, они допили шампанское, а
затем она стала
разглядывать чудесный подарок своего нового знакомого. Зал
ресторана был отделан в серебристых и черных тонах, музыка
была нежной и мелодичной.
Ее улыбка сияла, словно свеча над их столиком, и
они выпили по рюмке ликера и попробовали по ложечке
душистого десерта.
- Ваша подача несравненна, - сделала
комплимент она.
- Благодарю, но ваша превосходит мою.
- Чем вы занимались до того, как ушли в
отставку?
- Я был кассиром. А вы?
- Вела счета дебиторов для большого
концерна.
- Тогда мы почти что коллеги.
- Похоже на то. Чем вы намереваетесь
заняться теперь?
- Для начала, я хотел бы встречаться с
вами почаще - пока не уеду из города.
- И как долго вы рассчитываете пробыть
здесь?
- Сколько захочу или вы пожелаете.
- Тогда давайте закончим наш шербет.
Поскольку вы настаиваете на том, чтобы наш общий приз достался именно мне, то я
приглашаю вас в гости.
Он
поцеловал ее руку, а затем потерся
щекой о тыльную
сторону ее ладони. На мгновение
их глаза встретились, и между ними словно
проскочила электрическая искра. Они улыбнулись. Спустя некоторое время
он отвез Галатею домой. Стайн прижал ее к себе, и их губы встретились. Они
стояли в фойе ее старого, перестроенного дома на окраине
Киборга, планеты Анкус
звездной системы Кита. Один из механических слуг взял их плащи и
двуручный золотой теннисный приз, и
дверь мягко закрылась, и зажглось ночное освещение.
- Останьтесь, - тихо сказала она.
- Прекрасно.
Она
повела гостя в
спальню, погруженную в
уютный полумрак, обставленную мягкой мебелью, с фреской на одной из
стен. Стайн сел на
зеленый диван, зажег две сигареты, а Галатея, тем временем, наполнила два бокала и присоединилась к нему.
- У вас очень мило, - сказал он,
затягиваясь.
- Вам нравится моя фреска?
- Я еще не разглядел ее как следует.
- ...и вы не пригубили вино.
- Знаю.
Их руки встретились, и
Стайн, отставив в
сторону полный бокал, привлек ее к себе. Закрыв глаза, она
полностью отдалась долгому поцелую, а затем резко отстранилась.
- Вы очень отличаетесь от большинства
мужчин, - сказала она.
- А вы - от большинства женщин.
- Вам не кажется, что в комнате стало
слишком жарко?
- Согласен, - сказал он. Где-то шел дождь.
Обычный или искусственный -
где-то всегда идет дождь, в любое время, когда вы
только можете подумать
о нем. Всегда помните об этом, если можете. Дюжина
дней прошла после финала Киборга среди смешанных пар.
Каждое утро Стайн и Галатея вместе отправлялись куда-нибудь. Его
рука лежала то на ее локте, то на талии. Она показывала
своему новому другу город. Они часто смеялись, и небо было
розовым, и дул нежный ветер,
и на далеких скалах Анкуса поднимался ареол от
лучей солнца, преломленных в
утренней дымке. Однажды, когда они сидели в спальне, он спросил о
фреске.
- О,
здесь изображены многие
важные вехи развития
человеческой цивилизации, - сказала она. - Фигура на левом ее краю, созерцающая
полет птиц - это Леонардо да Винчи,
решивший, что и
человек может делать подобное. Немного выше и налево ты
видишь две фигуры,
поднимающиеся по зигзагообразной
дороге. Это Данте и Вергилий, возвращающиеся из
своего путешествия в ад. Этот худой человек налево от них - Джон Локк. В
руке он держит свой труд
"Опыт о человеческом
разуме". А в
середине виден маленький человек с перевернутой цифрой 8 в руках - это Альберт
Эйнштейн.
- А кто этот слепой старик, стоящий рядом
с пылающим городом?
- Гомер.
- Почему все они собраны на этой фреске?
- Потому что они - это то, о
чем человечество никогда
не должно забывать.
- Не понимаю. Я лично и не забывал о них.
А почему вся правая сторона фрески пока закрашена в серый цвет?
- Потому что за последнее столетие не
появилось ничего достойного.
Все ныне планируется, предписывается,
регулируется...
- ...и нет ни войн, ни голода, ни революций,
и большинство обитаемых людьми миров
процветает. Только не рассказывай
мне, как прекрасны
были века Хаоса. Сама-то ты читала о них только в книгах. Кстати, все
ценное, что было создано человечеством в прежние века, используется и
теперь.
-
Да, но что нового было к этому добавлено?
- Масштабность и легкость, с которыми
старые идеи реализуются на всех обитаемых мирах. Только не читай мне проповеди
о прогрессе! Не
каждое изменение - благо, а лишь то, что приносит пользу. Кроме того, в
последнее время было создано кое-что грандиозное, не имеющее аналогов в прошлом.
Я бы мог запросто закончить твою фреску...
- Изобразив на ней гигантскую машину,
рядом с
которой стоит Ангел Смерти?
- Ты ошибаешься. Это были бы сады Эдема.
Она рассмеялась.
- Подстриженные газонокосилкой, с тщательно
обрезанными деревьями, между
которыми ходят тщательно отобранные по генетическим признакам твари, все по
паре? - с иронией сказала она. - И между
ними реет черной
тенью Ангел Смерти, отмеряющий всем и каждому годы жизни и мгновения
смерти - естественно, ради
мировой гармонии?
Он взял Галатею за руку.
- Быть может, ты права, - сказал он. - Я
говорю только о
том, как вещи видятся мне.
Она опустила голову.
- Не знаю, может быть прав именно ты, -
тихо ответила она.
- Не знаю... Мне только кажется,
что должен существовать какой-то
противовес этому удивительному механизму, управляющему нашими жизнями
так, что мы становимся словно бы растениями в
оранжерее. Нас можно посеять, подкормить удобрениями, обрезать
перед плодоношением, а
затем вырвать прямо
с корнями...
- У тебя есть какие-нибудь альтернативные
предложения?
- Ты читал мои статьи?
- Боюсь, что нет. Я по уши завяз в своем
саду, и кроме того, я играю в теннис.
Больше ни на что у меня не хватает времени.
- Я выдвинула гипотезу о том, что хомо
сапиенс, оказавшись в
сетях излишне регулируемой, почти механизированной жизни, теряет
постепенно свои человеческие черты. Он становится винтиком, способным
лишь вращаться в своем узком резьбовом гнездышке, как ему и
предписано. Например, мог бы ты починить мой миксер, если бы тот сломался?
- Да.
- Тогда ты очень необычный мужчина.
Большинство людей позвали бы робота, специалиста по ремонту
бытовой техники.
Стайн пожал плечами.
- Но дело не только в том, что каждый
из нас
передает часть своих функций различным механизмам. Что-то
существует и вне нас, вне общества... Оно рассеяно повсюду, и словно
невидимый пресс выдавливает
из нас все человеческое, что осталось от прошлых
веков...
- Что ты имеешь ввиду?
- Почему человечество стало в последнее
время двигаться по горизонтальной линии, а не по восходящей
кривой? Одна из причин - гениальные люди исчезли, они стали умирать
юными.
- Не может быть!
- Я сознательно лишь недавно опубликовала
все свои
наиболее важные статьи, и в
результате меня сразу же навестил Ангел Смерти. Это -
лучшее доказательство моей правоты.
Он улыбнулся.
- Ты жива до сих пор, и это доказывает как
раз обратное.
Галатея вернула ему улыбку. Он зажег сразу
две сигареты - для себя и для нее, а
затем без особого интереса спросил:
- А на какую тему были статьи?
- Сохранение эмоциональности.
- Кажется вполне невинная тема.
- Возможно.
- Что ты хочешь сказать этим
"возможно"? Возможно, я не понимаю тебя.
- Тебе это только кажется. Эмоциональность
- это эстетическая форма разума, которую можно сознательно
культивировать. Я предлагаю
метод, с помощью которого это можно сделать.
- И как же?
Она слегка наклонила голову, вглядываясь
в лицо Стайна,
а затем сказала:
- Пойдем, я покажу тебе кое-что.
Она направилась в лабораторию. Стайн
последовал за ней. Он достал из внутреннего кармана пиджака свои черные
перчатки и не спеша надел их, а затем
засунул руки в карманы.
- Симул! - позвала Галатея, и
крошечное существо, сидевшее
перед читающей машиной, немедленно перебежало по протянутой руке и
уселось на плече хозяйки.
- Это одно из моих существ, которые я
создала в своей лаборатории.
- Многих?
- Они уже перевезены на другие
планеты. Большую часть
этих крошек составляет мозг. У
них нет стремления создать свою расу,
конкурирующую с человеческой. Они хотят лишь учиться и учить всех, кто
того пожелает. Они не боятся личной
смерти, поскольку телепатически связаны друг с другом, и мозг каждого из них - часть
коллективного Мозга. Кроме
просветительской миссии, у них нет никаких целей и даже увлечений. Симул
и его собратья никогда не будут представлять угрозы
для людей, я знаю это, ведь я - их мать.
Возьми Симула в руки, полюбуйся на него
и спроси о
чем-нибудь. Симул, это Стайн. Стайн, это Симул.
Стайн протянул правую руку, и Симул
прыгнул на раскрытую
ладонь. Стайн стал с любопытством разглядывать крошечное
шестиногое существо с беспокойным, почти человеческим лицом.
Почти. Но не совсем. Оно не
было отмечено теми характерными
особенностями, по которым
одно выражение человеческого лица
называют "злым", а другое
- "добрым". Его
уши были относительно большими, а
на безволосой макушке дрожали два стебелька-антенны. На малюсеньких губах
Симула светилась постоянная улыбка, и Стайн невольно
улыбнулся в ответ.
- Привет, - сказал он, и Симул ответил
на удивление густым,
мягким голосом:
- Доставьте мне удовольствие, сэр.
Стайн понимающе кивнул и спросил:
- Что может сравниться в прелести с
ласковым июньским днем?
- Конечно, леди Галатея, к которой я
теперь вернусь, - ответил Симул и
перепрыгнул на ладонь хозяйки. Она прижала Симула к груди.
- Эти черные перчатки... - сказала она,
нахмурившись.
- Я надел их потому, что не знал, каким существом
может оказаться твой Симул. А
вдруг он кусается? Отдай его мне, я хочу
задать ему еще несколько вопросов...
Ее лицо исказила злая улыбка.
- Вы - глупец! - звонким голосом сказала
она. - Уберите ваши кровавые руки, если не хотите умереть! Неужели вам не ясно,
кто я?
Стайн опустил глаза.
- Я не знал этого... - сказал он. В Зале
теней в Моргенгарде, тысячи Ангелов Смерти стояли за дверями транспортных кабин,
ожидая приказов. Моргенгард,
контролирующий все изменения в
цивилизованном мире, непрерывно инструктировал своих Ангелов, тратя на это от десяти секунд
до полутора минут.
Затем он хлопал в невидимые металлические ладоши, и с
громовым звуком отправлял Ангелов
в нужные точки обитаемой части Вселенной. Секунду спустя в опустевшей было кабинке вспыхивал белый
огонь, и вновь появившийся
Ангел докладывал о результате
своей миссии одним
словом: "Сделано". За
этим следовал очередной
инструктаж и новая миссия. Ангелы Смерти, любой из десяти тысяч безымянных
мужчин и женщин, на чьих плечах были выжжены клейма
Моргенгарда, были отобраны перед рождением по генетическим признакам,
включающим высокую восприимчивость и
быстрые рефлексы, получали специальное
обучение как профессиональные убийцы и усиленное питание. К четырнадцати годам они
могли (или не могли) получить назначение
на службу Моргенгарду, машине размером в
город, созданной за пятнадцать лет усилиями всех
цивилизованных миров и призванной
управлять этими мирами вместо людей. Будучи окончательно принятыми на
службу, они проходили
двухгодичный курс специальной тренировки. К
концу этого срока тело служителя смерти имело встроенный
арсенал оружия и множество защитных устройств. Рефлексы Ангелов
были доведены до
совершенства с помощью химических стимуляторов. Они работали
восемь часов в день, с двумя дневными перерывами на кофе и часовым ленчем. В
неделю, как и все остальные граждане,
они имели два выходных дня. Также им полагалось два
отпуска ежегодно (учитывая сложные условия труда).
Отслужив четырнадцать лет,
они имели право
уйти в отставку, тем более что
в тридцать их
реакция ухудшалась. Но
место ветеранов сразу же занимала способная молодежь, так что в любой
момент все десять тысяч черных вершителей судеб находились в строю. Ангелы Смерти
были осью, на
которой кружилась человеческая цивилизация. Если бы не они,
население миров то
и дело вздымалось бы ввысь, словно цунами; если бы
не они, уголовники стали бы судить
судей и выносить приговоры
прокурорам; если бы не они, ход истории
совершал бы нежелательные
зигзаги. Ангел Смерти могущественен и беспощаден. Темная фигура могла неспешно пройтись
по улицам города и оставить его за собой пустым
и безжизненным. Он возникал в
яростной вспышке света и исчезал, сопровождаемый раскатом грома; он и его смертоносные
черные перчатки были
воспеты в легендах, мифах и фольклоре; для сотен
миллиардов людей он был одним существом. И все это было правдой. Чистой,
чистейшей правдой. Темный Ангел был бессмертен. Порой случалось
маловероятное, и очередной
посланец Моргенгарда возникал
перед вооруженным и мужественным человеком имевшим также отличную реакцию.
Иногда человек стрелял первым и превращал темную фигуру в груду дымящейся плоти. Но останки мгновенно
исчезали, и словно из пепла, перед смельчаком поднимался другой Ангел.
Такое случалось нечасто, и второй
посланец всегда завершал
работу работу первого. Впервые за время существования Моргенгарда
произошло иное. Один
за одним в семи кабинках появились истекающие кровью тела бывших Ангелов.
И тогда был вызван Стайн, один из десяти лучших.
- Вы - Темный Ангел, Меч Моргенгарда, -
сказала она холодно. - Я и не думала влюбляться в вас.
- А я в вас, Галатея. Но будь вы даже
обычной смертной женщиной, куда более беззащитной, чем некий Темный Ангел,
ушедший в отставку и как
две капли воды похожий на вас - я и тогда бы, клянусь, не тронул вас! Вы
могли десятки раз выстрелить мне в спину, как сделали это с теми семерыми, но
не сделали этого. И я мог сделать это десятки раз, но не захотел.
- Хотелось бы верить в это, Стайн.
- Я ухожу. Вам не надо бояться меня.
Он повернулся и пошел к двери.
- Куда ты? - спросила она.
- Назад в свой отель. Я хочу поскорее
вернуться и отдать
рапорт Моргенгарду.
- И что ты скажешь?
Не оборачиваясь, он покачал головой и
вышел из дома. Он знал, что скажет. Он
стоял в Зале
Теней, перед мрачной
громадой, называемой Моргенгардом.
Он был Темным Ангелом, отставником, заслуженным
ветераном смерти. Наконец, в громкоговорителе послышалось
шуршание, и знакомый хриплый голос произнес:
- Рапорт!
Он не сказал как обычно:
"Сделано", а произнес нечто
совсем иное: "Совершенно
конфиденциально". В зале вспыхнула ослепительная вспышка,
и он впервые
увидел всю десятиэтажную громаду
машины, нависающую над ним, словно стальная скала.
- Рапорт! - загремела она. Стайн сделал
несколько шагов вперед и неожиданно спросил:
- Один
вопрос, Моргенгард, -
сказал он, сложив
руки в черных перчатках на груди. - Это верно,
что ты
уже пятнадцать лет управляешь
Вселенной?
- Пятнадцать лет, три месяца, две недели,
четыре дня, восемь часов, четырнадцать минут и одиннадцать секунд,
- ответила машина. Тогда Стайн, сжав руки, резко выбросила их вперед.
Моргенгард мгновенно отреагировал,
поняв его замысел,
но в тело Ангела не зря был встроен целый арсенал
мощнейшего оружия и
множество защитных средств; его рефлексы были отточены до совершенства,
и хотя он и был отставником, но не зря входил в десятку лучших слуг
Моргенгарда. Эффект был
ошеломляющим. Машина ответила могучим раскатом
грома, но она не была профессиональным убийцей и не успела удалить взбунтовавшегося Ангела куда-нибудь в далекое
Ничто. Темный Ангел имел настолько совершенную защиту, что не мог уничтожить сам
себя. Семеро убийц, посланные к Галатее, были убиты отраженными от ее экранов импульсами, чуть-чуть изменившими
при этом свою частоту. Этим же методом воспользовался и Стайн. Он послал
огненную вспышку в центр машины, та
отразила его, направив в грудь
Ангела, та выдержала
и отраженный, изменивший
частоту импульс, ударил
в механическое сердце Моргенгарда. Защита на этот раз
не смогла парировать
его, и ужасный огненный шар вздулся над городом,
который на самом деле
был гигантской машиной. Стайн
перед смертью успел подумать: "Прав я или нет, но Симул и его собратья
теперь получат несколько лет. Может быть,
люди за это время
немного изменятся, и..." А
где-то сияло солнце,
в недрах которого бурлила вечная феникс-реакция.
Где-то сияло солнце, в любое время, когда вы только можете подумать о нем.
Всегда помните об этом, если можете. Это очень важно. Галатея помнила об этом.
И мы помним, и о ней тоже. Мы все помним...
Комментариев нет:
Отправить комментарий